Внимание! Сайт использует cookie-файлы. Продолжая работать с сайтом, вы соглашаетесь на условия работы с cookie.
rss

Сретенский сон с широко открытыми глазами Платон — философ, едва избежавший участи раба Истина или точка зрения? Who is mister Reagan? Чем темнее храм, тем больше в нем света


О вечном: - Бабушкин сундук»

АВТОР: Ирина Куликова
------------------------------------------------------

Историю почти каждой семьи можно проследить по вещам, принадлежавшим многим поколениям, избирательно накапливающимся и передающимся по наследству.

Историю почти каждой семьи можно проследить по вещам, принадлежавшим многим поколениям, избирательно накапливающимся и передающимся по наследству.

Из пожара, сгубившего дом Яночки и её мамы, удалось вытащить большой бабушкин сундук в металлической узорчатой окантовке и старинную швейную машинку «Зингер», а так же некоторые тёплые вещи. Всё остальное пропало в пламени. Спаслись корова и задиристый петух со своими курочками. Остался нетронутым и погреб со всевозможными запасами на зиму.

*******************

Но жить погорельцам было негде, а зима в тот год выдалась лютая. Их приютили соседи. Выделили маме с дочкой закуток за занавеской возле печки, где они и спали вдвоём на бабушкином сундуке.

Яночка видела часто по ночам, как мама становится на колени перед небольшой иконой Спасителя, прикреплённой к бревенчатой стене, и при тусклом свете огарка свечи что-то шепчет долго-долго, а по щекам её текут слёзы. Девочка пыталась по движению маминых губ догадаться, о чём же она просит Бога.

Мама молилась:

— Сколько же я могу выдержать, Господи? — спрашивала она, — Помилосердствуй! За что ты так наказываешь меня? Сначала, родители умерли один за другим. Потом мужа любимого схоронила. Дочушка моя заболела и оглохла. Говорить перестала. А теперь вот ещё и дом сгорел! У соседей ютимся. А что же дальше, Милостивый Боже?

Яночка часто засыпала, так и не дождавшись конца молитвы. А днём, когда оставалась одна дома, она подходила к иконе Божией Матери, висевшей над кроватью приютившей их соседки, и, вглядываясь в прекрасные, грустные глаза, мысленно просила Её:

 — Боженькина Мама, сделай так, что бы моя мама снова стала весёлой, а я — здоровой!

Мама трудилась на ферме. Доила коров. Но после всего случившегося стала какой-то отрешенной. Работала, как автомат. Всё думала о чём-то. И очень часто повторяла: «Врёшь, не возьмёшь!!!»

Соседка, приютившая их, только головой качала, глядя на её состояние, а иногда говорила:

— В жизни много боли, и надо уметь превозмогать её.

— Если это жизнь, то не надо мне такую жизнь!!! — отзывалась мама и уходила за занавеску.

Однажды дочка нарисовала улыбающееся солнце, подошла к маме и знаками показала, что это она, Яночкина мама. Та расцеловала дочку и расплакалась.
Так они дожили до весны.

Потекли ручьи, растаял снег. Однажды мама сказала соседке:

 — Уеду я отсюда. Надумала в город подаваться. Здесь мне делать больше нечего. Сама я дом не восстановлю. Да и Яну лечить надо. А какие здесь доктора!

А та, устало вытирая натруженные руки полотенцем, ответила:

 — Как же ты там жить будешь? И где? Здесь тебя хоть все знают.

— Что-нибудь придумаю…. — тихо отозвалась мама.

Лизавета, дочка соседки, вдруг подала голос:

 — А ведь у нас там, в городе, родственник в домоуправлении работает. Давай ему позвоним. Может что присоветует.
Вскоре соседи провожали Яночку и маму на автобус. 

 — Корову, курочек с петушком, припасы — всё вам оставляю. А сундук и машинку швейную, как устроимся в городе, приедем и заберем. Все же это память наша, — говорила им мама.

Соседка кивала, в глазах её стояли слёзы. Мама тоже заплакала. А Лизавета сказала:

 — Всё наладится! Я знаю! Ты — верь! — и крепко обняла маленькую девочку на прощание.

В городе они сначала снимали угол у одной старушки. Потом мама устроилась на работу дворником и скоро ей дали маленькую служебную квартирку, состоящую из одной комнаты и крошечной кухни. Она была перестроена из чёрного входа в один из подъездов дома. Поэтому потолки в ней были под шесть метров, а огромные арочные окна занимали почти всю наружную стену. Они выходили на шумную улицу, за стеной гудел лифт, но мама и дочка радовались и этому жилью. «Наш колодец», — называла свою квартиру мама. Денег не хватало. Мама приносила домой выброшенную мебель и приводила в порядок. Так они обустраивались.

Яночка ходила в специальный детский садик. Мама сражалась с грязью во дворе и подъездах. Девочка полюбила вышивать и плести из разноцветного бисера разные симпатичные игрушки, цветочки, деревья. Этому её научили в спецшколе, куда перешла из детского садика. Разговаривала она языком знаков. Речь мамы девочка понимала по губам, а вот с остальными слышащими людьми у неё были трудности в общении. Обычные дети не хотели играть с ней, смеялись и обзывались. Яночка научилась терпеть и не обращать на это внимание. Но где-то в глубине её сердечка жила обида.

Дом, в котором жили мама с дочкой, считался элитным. В нём проживали люди творческих профессий. Художники, литераторы, музыканты. Однажды во дворе Яна увидела девочку, поразившую её своей красотой. Незнакомка выходила из серебристой машины, одетая в белоснежную шубку, а её золотые кудри выбивались из-под меховой шапочки. Она была обута в щегольские сапожки. Сияющие серые глаза надменно взирали на всё окружающее. Губки были капризно поджаты, а на щеках играл нежный розовый румянец. Яночка и сама не могла бы сказать, чем же её так очаровала сероглазая незнакомка. Но с этого дня она стала мечтать подружиться с ней. Несколько раз она пыталась обратить на себя её внимание. Но, сероглазая красавица только презрительно кривила губы, завидев Яночку.

Однажды мама нашла во дворе потерянное портмоне. В нём было много денег и телефонные квитанции. По ним удалось разыскать владелицу. Ею оказалась супруга известного скульптора, жившего в их доме. Вскоре на пороге квартирки Яночки и мамы стояла высокая женщина, представившаяся Ниной Михайловной. А рядом с ней сероглазая красивая девочка, с которой так мечтала подружиться Яночка.

Так они познакомились. Стелла, так её звали. Гостья изумлённо рассматривала скромное убранство квартирки, многочисленные поделки, вышивки в рамочках на стенах, красочные диванные подушки, домотканые коврики, клетчатые занавески. Наконец она изрекла:

— Стиль кантри! Понимаю… А вам тут не тесно вдвоём?

 — Нет! Нам тут хорошо вдвоём! — отозвалась Яночкина мама.

Нина Михайловна устроила Яночке визит к знаменитому профессору. Но он лишь подтвердил диагноз других врачей. 

 — Слуховые нервы — мертвы. Но связки — в порядке. Девочку можно научить говорить. Ведь она говорила когда-то? Есть такие методики. Хотите?

И вскоре Яна заговорила. С этого дня будто что изменилось в настроении мамы. Она теперь часто улыбалась, глядя на дочку, часами отрабатывавшую технику речи.

Однажды Нина Михайловна пригласила Яночку на новогодний детский праздник. Там девочка выиграла первый приз в конкурсе рисунка. Большую золотоволосую куклу и принадлежности для рисования.

Стелла получила лишь третий приз. Она надулась. Попытки Нины Михайловны подружить девочек закончились в этот вечер тем, что Стелла закричала на всю комнату:

— Не хочу я играть с этой глухой уродкой!!!

Яна поняла её слова по движению губ. Нина Михайловна схватила упирающуюся дочь за руку и насильно увела в другую комнату. А Яночка бросилась к двери. Она нашла своё пальто и уже открывала замок, когда кто-то тронул её за плечо. Это был старший брат Стеллы, Игорь.

— Подожди, не убегай! Я провожу тебя! Вот твои призы. Подожди!!!

Мальчик поспешно накинул куртку. Он проводил Яну до дверей её квартиры, передал пакет с призами и, глядя девочке в глаза, сказал:

— Ты — самая красивая девчонка из всех, кого я видел! Понимаешь?!

 — Да, — сказала Яна. А Игорь вдруг поцеловал её в щёку и стремительно убежал. После этого Яна и Игорь стали дружить. Но примерно через год Нина Михайловна развелась со своим мужем и переехала жить в другой город, забрав с собой детей.

Много времени прошло с тех пор. Яна выросла, закончила школу. Мама постарела и стала часто болеть. У неё распухали ноги, и она почти не могла ходить. Дочка заменила её на уборке двора и подъездов. А мама, превозмогая боль, начала хлопотать о том, чтобы их служебная квартира перешла к ним в собственность.

— Очередь наша на жильё подходит. Пусть бы эту квартирку за нами оставили. Мы тут привыкли. Правда ведь?

Яна соглашалась. Ей тоже не хотелось переезжать из их уютной квартирки.

Много лет назад мама заложила стенку, за которой шумел лифт, кирпичами в шесть слоёв, а в комнатке сделала большие деревянные антресоли. Теперь это была светелка Яны.

— Яна! Так мы сундук из деревни не забрали! — ворчала часто мама — Надо забрать!!! Что ж такое то! Столько лет прошло! Яна! Сундук! Забрать надо! И машинку швейную! Ну что ты улыбаешься! Всё улыбается, моя хорошая…

Яна занималась в иконописью в мастерской при храме. А со временем стала настоящим мастером. Скоро у неё появились первые заказы.

Мама бережно брала в руки её работы, и, рассматривая их, приговаривала:

 — И это моя девочка… моя дочка…

Однажды, ранним зимним утром молодая девушка убирала снег во дворе, как вдруг кто-то тронул её за плечо. Яна обернулась. Среднего роста, сероглазый мужчина смотрел на неё, радостно улыбаясь.

 — Игорь! — изумилась она.

— Как хорошо хоть кого-то находить на своём месте! Я так надеялся, что вы никуда не переехали. Как мама?

 — Болеет.

 — Ты замуж случайно не вышла?

 — Нет!

 — А я недавно вернулся. Буду жить здесь. В отцовской квартире. Вот, машину купил. — и он кивнул на стоящий рядом автомобиль.

 — А как Стелла и Нина Михайловна?

— Отлично! Стелла стала юристом. Важная такая. Строгая. А мама второй раз замужем, счастлива! Тебе от них привет!

 — Разве они помнят меня? — удивилась Яна.

 — Конечно! Думаю, некоторые поступки трудно забыть.

Они смотрели друг на друга и улыбались. Память о детской дружбе наполнила их сердца теплотой и тихой радостью.

 — Мне надо перевезти бабушкин сундук из деревни. Поможешь? — спросила Яна, глядя на его новенькую машину.

Игорь кивнул.

Они вдвоём съездили в деревеньку, где она родилась. И очень скоро здоровенный сундук уже стоял в их квартире. Все они уселись вокруг него и с любопытством заглядывали внутрь. Мама бережно перебирала вещи: альбомы со старинными фотографиями… набор мраморных слоников… серебряные ложки… пасхальные яйца из хрусталя…дедушкину саблю с дарственной надписью… Медали и ордена… Завёрнутые в полотенца иконы…шкатулку с монетами…пуговицы, старинные одежды…пожелтевшее бельё, кружева ручной работы… Нитку речного жемчуга… дедушкино ружьё….

Мама качала головой, вздыхала, разговаривала с вещами, рассказывала о них. Яна примеряла жемчуг, а Игорь разглядывал оружие, медали и ордена.

— Смотрите-ка, что это? — спросила Яна, вытащив из сундука пожелтевшую от времени картонную коробку. Открыв её, она достала длинную воздушную фату с веночком из искусственных цветов. А под ней оказалось белое свадебное платье, искусно расшитое мелкими бусинками.

— Это твоей бабушки… — вздыхая, говорила мама, разглаживая старинную ткань. — Она в нём венчалась!

 — Какая она была маленькая! — удивилась Яна, — маленькая и стройная!

Девушка примерила бабушкину фату и посмотрелась в зеркало. Улыбнулась и бережно сложила её в коробку.

 — А Лизавета, помнишь её, замуж вышла! У неё сыночек родился. А мама её жива и здорова. Только постарела очень, — говорила Яна. А мама отзывалась:

— Все мы стареем! Такова жизнь! Кто-то уходит, кто-то рождается… Вот, теперь нам с тобой дальше эту сокровищницу наполнять надо! — и мама закрыла крышку сундука и устало уселась на него.

 — Наполним!!! — промолвила молодая женщина, обняла её за плечи и поцеловала.

Молодые ещё долго сидели на кухне, пили кофе и разговаривали. Потом Яна проводила Игоря. Она стояла у окна, спиной к матери и смотрела на ночные огни города. А мама сидела на сундуке и разговаривала сама с собой:

— Ну вот, всё хорошо теперь. Спасибо тебе за всё, Господи! Спасибо! Я очень хочу счастья моей девочке. Ведь он вернётся! Конечно, он вернётся! И потом, почему они не забрали швейную машинку? Надо забрать! Обязательно! Я ему скажу. Он поможет. Ведь он — хороший мальчик. Очень хороший… Вот завтра и скажу…

Так она говорила и говорила, а Яна смотрела в окно, и на душе у неё было ясно и светло.

Так она говорила и говорила, а Яна смотрела в окно, и на душе у неё было ясно и светло.

--------------------------------------------------------------
Международный клуб 
православных литераторов «Омилия»
* - https://omiliya.org/content/
babushkin-sunduk.html
© content.foto.google.com


19.03.2024




ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU facebook twitter rss