Внимание! Сайт использует cookie-файлы. Продолжая работать с сайтом, вы соглашаетесь на условия работы с cookie.
rss

Сретенский сон с широко открытыми глазами Платон — философ, едва избежавший участи раба Истина или точка зрения? Who is mister Reagan? Чем темнее храм, тем больше в нем света


О вечном: - Странная история»

Автор: Алла Немцова
---------------------------------------------------

Он приходит не всегда, но заставляет себя ждать каждый раз, как только Алена остается  в квартире одна.

Он приходит не всегда, но заставляет себя ждать каждый раз, как только Алена остается  в квартире одна.

Она очень не любит эту неприятную тишину, проникающую в квартиру, едва за бабушкой закрывается  дверь. Тишина входит решительно, быстро заполняет собой пространство, вытесняя звуки улицы, заглушая голос диктора, доносящегося из кухонной радиоточки, шаги соседей на лестнице. Тишина приуготовляет место своему хозяину, ибо ничто не должно мешать его появлению и отвлекать  от цели визита. 

Алена сидит у пианино и сосредоточенно всматривается в свое отражение. Черный лак старого инструмента, по центру большая овальная рама, украшенная резными цветами.  Немигающий взгляд маленькой девочки. Две косички, два синих капроновых бантика в белую крапинку, кружевной воротничок. В тусклом отражении за своей спиной Алена видит коридор. Справа, в конце коридора, входная дверь, в нее скоро войдет бабушка, она ведь всего-навсего вышла за хлебом, и ее не будет минут пятнадцать, не больше.  А он? Ему-то дверь не нужна, он всегда является ниоткуда и исчезает вникуда. Явится или нет? Черное отражение напряженно молчит.

Алена кладет руки на колени и крепко, до боли, вжимает в коленки пальцы. Вот он! Явился. Как всегда, за левым плечом. Близко - если обернуться, то на расстоянии вытянутой руки. Главное, не закрыть глаза и не дать ему понять, что боишься. Пока он невидим, можно делать вид, будто его нет, хотя какой в этом смысл? Глупо играть в прятки с невидимкой. Его не обманешь, он слышит каждую твою мысль и приходит посмеяться над твоим страхом. И будет приходить еще и еще – до тех пор, пока не признаешь свое полное поражение.  Очень хочется зажмуриться, закрыть ладонями уши и не слышать эту безобразную тишину, не видеть ухмыляющуюся пустоту за левым плечом. Но делать этого нельзя: Алена боится, открыв глаза, увидеть его воочию. Стараясь не моргать, она глядит в отражение,  в то место за левым плечом, где, как ей кажется, невидимо находится ее мучитель. Невидимая рука тянется к ее затылку. Холодеет спина, леденеет шея, замирает сердце.  От его прикосновения отделяет мгновение… Хлопает входная дверь.

- Аленушка, не скучала? Видишь, как я быстро. Купила свежих рогаликов, теплые еще, только привезли. Давай чаю попьем, достань из серванта варенье.

Фух, можно выдохнуть. Бабушка  вернулась. Аленка бросает взгляд за левое плечо. Никого.

Через год Аленке исполнится пять лет; посчитав дочку достаточно взрослой, родители заведут собаку – благородную овчарку, создание добрейшей души, умницу и красавицу. И Алена забудет о зловещем невидимке.

********************

Однажды, когда я была уже взрослой, мы с мамой заговорили о детских фобиях, и я вспомнила  незваного гостя из далекого детства.

- Почему ты ничего мне не рассказывала? – недоумевала мама.

- Боялась тебя расстроить. Ты бы наверняка расстроилась. А помочь ничем не смогла бы.

- Не смогла бы помочь? – мама в сомнении покачала головой и после некоторых раздумий сказала: - А знаешь, Ален, ведь у меня в детстве тоже была весьма странная история…

********************

… Дело было первой военной зимой 1941 года. Морозы трещали лютые. Трубы в доме полопались, в квартирах  было так холодно, что спать ложились в пальто, шапках и варежках, а в иной морозный день люди выходили греться на улицу, пытаясь поймать скупое тепло холодного зимнего солнца.

зимой 1941 года

Ниночка привыкла оставаться дома одна. Ей исполнилось десять лет, она носила пионерский галстук, была серьезной девочкой  и ничего не боялась. Квартира их опустела: соседи уехали в эвакуацию, отец, инженер-путеец, почти все время был в командировках, восстанавливал железнодорожное сообщение в местах, пострадавших от бомбардировок, мама сутками трудилась на заводе, спешно переоборудованном из электролампового в танкоремонтный. Родители Ниночки уезжать никуда не собирались, считали, раз Сталин в Москве, город надежно защищен.

Учебу в первый военный год  отменили, а здание школы было отдано под военные нужды, но для ребят школьная дверь не закрывалась, и они проводили в школе почти весь день. Здесь было немного теплее, чем дома, и можно было напиться горячего чаю, а самое главное - участвовать в общем деле помощи фронту. Они готовили концерты и выступали перед  бойцами, проходившими лечение в госпитале, шили кисеты. В каждый кисет вкладывали письмо неизвестному бойцу. Чтобы написать письмо, надо было подержать чернильницу над свечкой: тогда чернила на некоторое время оттаивали, и можно было успеть написать несколько слов.

Домой Ниночка возвращалась только к вечеру. Разогревала чайник, встречала родителей с работы. Ужинали куском хлеба и стаканом кипятка с экономно растворенными в нем остатками засахаренного довоенного варенья. В положенный час зашторивали заклеенные крест-накрест окна и ложились спать. Если ночь проходила без объявления воздушной тревоги, спали до утра.

В одну из глухих декабрьских ночей, когда отец был в отъезде, а мама работала в ночную смену, Ниночка проснулась от ощущения чьего-то присутствия. Будто чьи-то шаги она слышала в прихожей. Она точно помнила, что перед сном проверила входную дверь.  Дверь была надежно закрыта, и никто не мог войти в квартиру. Комнатную задвижку она не закрывала, вполне доверяя замку на входной двери. Ниночка прислушалась. Тихо. Ни звука. Показалось, решила Ниночка и поглубже  зарылась в одеяла, накрывшись ими с головой.  И уже готова была заснуть, как услышала шаги в коридоре. Она мгновенно выскочила из постели и подбежала к двери, быстро  закрыв комнатную задвижку. По длинному коридору коммунальной квартиры кто-то шел. Шаги были странными и очень медленными, будто человек весом в тонну с трудом переставляет ноги, настолько тяжел был каждый шаг. Девочка метнулась от двери к кровати, завернулась в одеяло и, ни жива, ни мертва, села лицом к двери. От страха постукивали зубы. Матка Боска Ченстоховска, Матка Боска Ченстоховска, выплыли в памяти непонятные слова, доставшиеся ей в наследство от бабушки-католички. Тем временем шаги приблизились вплотную к ее двери. Тот, кто был по ту сторону двери, начал наваливаться на нее своим весом. Крепкая тяжелая дверь держала оборону. Скрипели петли, задвижка издавала жалобные звуки. Матка Боска Ченстоховска… Дверь упруго сопротивлялась. Ниночка забралась с головой под одеяло. Зубы продолжали выбивать дробь. Матка Боска …

Три коротких звонка в дверь. Ниночка откинула одеяло и зажмурилась: солнечный свет  проникал даже сквозь плотные шторы. Не вполне проснувшись, она побежала открывать дверь вернувшейся с ночной смены маме. Приснится же такое, подумала о ночном происшествии Ниночка.

По дороге в школу Нина зашла за подругой Юлей. Юля тоже только недавно проснулась, и, пока она, поминутно теряя то один, то другой чулок, собиралась в школу, Юлина бабушка усадила Ниночку за стол, угостила чашкой сладкого кипятка и добрым ломтем хлеба. За разговором бабушка узнала, какой странный сон приснился внучкиной подружке.

- Матка Боска, говоришь… - бабушка поправила выбившуюся из-под белого платка седую прядь. – Нина, сегодня кто-то будет с тобой в квартире?

- Наверное, нет. У мамы опять ночная смена, а папа вернется послезавтра, если все будет хорошо.

- Тогда сделаем так, - бабушка поднялась из-за стола и подошла  к массивному резному буфету. Открыла дверцу, за которой  оказалась еще одна, совсем маленькая, дверца с ключиком. За этой дверцей стопкой лежали старинные книги с тиснением на кожаных корешках и несколько тоненьких  свечек. Из шкафчика выплыл густой медовый аромат.

- Юля, сегодня разрешаю тебе переночевать у Нины.

- Ура-ааа!!! – радостно закричали девочки.

- Возьми с собой, - бабушка протянула Юле маленькую икону. – Спрячь в карман и никому не показывай. А придете к Нине, найдите для иконы подходящее место. И запомните, если вас что-то напугает, говорите «Пресвятая Богородица, спаси нас!». И ничего не бойтесь.

- А чего нам бояться? – пожала плечами Юля.

Вечером, наговорившись вдоволь, девочки принялись готовиться ко сну. Свет зажигать из-за строгих правил светомаскировки было нельзя, так что распределяли одеяла наощупь, в полной темноте. Закутались в пуховые платки и только перед тем, как лечь спать,  вспомнили об иконе. Пришлось Юле идти в прихожую, искать на вешалке свое пальто, в кармане которого была спрятана икона. Стали думать, куда пристроить икону. Ни одно место не казалось им подходящим.

- А давай к люстре икону привяжем? – предложила Юля. – У нее с обратной стороны петелька есть, остается только веревку найти.

- Давай, - согласилась Нина. – Только веревку я в темноте не найду, так что привяжем ленточкой. И Ниночка развязала бантик на своей косе.

Проснулись они одновременно. Ниночка сразу узнала тяжелую поступь вчерашнего гостя. Так значит, это был не сон.

- Господи, Ниночка, кто это?!

Девочки замерли, боясь пошевелиться. Тяжелые шаги приблизились к двери. Тот, кто стоял за дверью, некоторое время стоял без движения. Потом навалился на дверь и принялся выдавливать ее своим весом. В окутанной сумраком комнате всё замерло. Кроме иконы, которая начала медленно раскачиваться. Посмотрев на икону, Юля едва слышно прошептала:

- Пресвятая Богородица, спаси нас…

Бесшумно выбравшись из-под одеял, девочки взялись за руки и, не отрывая глаз от двери, зашевелили онемевшими губами:

- Пресвятая Богородица, спаси нас…

Скрипели дверные петли. Задвижка вздрагивала и готова уже была поддаться давлению извне. Икона мерно раскачивалась. Юля взобралась на стул, стоявший под люстрой, остановила раскачивающуюся икону и развернула ее ликом к двери.

От страха и отчаяния девочки стали молиться в голос.

- Пресвятая Богородица, спаси нас!

И, о чудо, напор на дверь ослаб, петли перестали стонать. За дверью еще с минуту ощущалось чье-то тяжелое присутствие. Потом то, что было за дверью, будто растаяло в воздухе. Неведомая сила отступила.  

Утром, задумчиво вплетая ленту в косу, Ниночка попросила Юлю никому, кроме бабушки, ничего не рассказывать о ночном происшествии.

- Хорошо, Нина. Про то, что сегодня случилось, никто не узнает. И, пожалуйста, про икону молчок.

- Обещаю, Юля. Не проболтаюсь. Честно пионерское.

Мама нарушила данное подруге обещание много лет спустя, и я первая, и, наверное, единственная, кому мама поведала эту историю – в ответ на мою, которую я тоже почему-то берегла до того разговора о детских фобиях. Был ли кто невидимый за моей спиной или то была игра детского воображения – я не знаю. И мама, скорее всего, сочла бы эпизод из своего военного детства кошмарным сном, следствием хронического недоедания или просто фантазией. Если бы не то, что свидетелем ночного происшествия стала ее школьная подруга. А значит, всё это было на самом деле. Странная история, говорила мама.

------------------------------------------------
* - https://omiliya.org/
content/strannaya-istoriya


19.03.2024




ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU facebook twitter rss