Внимание! Сайт использует cookie-файлы. Продолжая работать с сайтом, вы соглашаетесь на условия работы с cookie.
rss

Сретенский сон с широко открытыми глазами Платон — философ, едва избежавший участи раба Истина или точка зрения? Who is mister Reagan? Чем темнее храм, тем больше в нем света


О вечном: - Умирать - это больно?»

Отец Борис возвращался со службы и сильно промок, забыв взять зонт. А забыл из-за непривычного в семейном обиходе неприятного спора.

Отец Борис возвращался со службы и сильно промок, забыв взять зонт. А забыл из-за непривычного в семейном обиходе неприятного спора.

Вообще-то, его молодая семья: он сам, жена Александра, первоклассник Кузьма и годовалая Ксюшка — жили очень дружно. Высокий, крепкий, черноволосый глава семьи, сильный характером, не по годам рассудительный, и светловолосая, хрупкая матушка, скромная, мягкая, очень подходили друг другу, и семейный корабль благополучно плыл по житейскому морю.

Тем неприятнее была утренняя размолвка, когда Александра внезапно не согласилась с мужем, а стала спорить, настаивать на своём. Впрочем, всё по порядку.

Спина была уже совсем мокрой, и отец Борис ускорил шаг. Лето кончилось мгновенно — не успел оглянуться: Петров пост, Успенский, и вот уже зарядили сентябрьские дожди. Ещё не настала пора погожих деньков с золотом деревьев и горьковатым запахом прелой листвы, просто моросило с утра до вечера, не пуская детвору во двор после уроков.

Из трубы родного дома вился дымок: матушка первый раз с весны затопила печку. Уже на веранде восхитительными волнами разливался запах томлённого в печи борща: семья ждала отца к обеду.

За стол вместе со всеми сел соседский парнишка, Коля, ровесник Кузьмы, круглолицый здоровячок. Из-за него-то и произошёл спор.

Соседка Алевтина, торговавшая на рынке китайскими кофточками и куртками, растила Колю одна. Супы по занятости варила редко, немудрено, что Коля наворачивал борщ за милую душу и косился на кастрюлю в ожидании добавки.

Мальчишки росли по соседству и подружились ещё со времён песочницы и куличиков. Алевтина не препятствовала, когда сын увязывался за Кузьмой в храм. Коле там нравилось, и он часто просил у матушки Александры «такой же крестик, как у Кузи», а то и рвался вслед за другом к причастию. Но проблема заключалась в том, что Алевтина не хотела крестить сына:

— Я что — запрещаю ему с вами в церковь ходить?! Не запрещаю! Дети — они все ангелы! Бог разберётся! А крещение… Вырастет — сам окрестится. Сознательно… У ребёнка должен быть выбор! Дети тоже права имеют! Они не марионетки!

И со значением поглядывала на Кузьму и Ксюшку. Те марионетками себя не чувствовали: Ксюшка — потому, что не понимала, о чём речь, а Кузьма считал себя свободным и сознательно верующим человеком.

Коля рос добрым и ласковым пареньком, он очень привязался к семейству батюшки и стал здесь своим. Немудрено, что все перемены в нём Александра сразу замечала. А перемены происходили.
Чтобы компенсировать свои поездки за товаром и ненормированный рабочий день, Алевтина купила сыну компьютер, и он пристрастился к нему по полной программе. От любимой игрушки мог отвлечь только Кузьма, но тот занимался спортом, и в отсутствие старого друга Коля отрывался, стреляя и давя всё живое. В его новом мире можно было гоняться на машине за пешеходами и давить их, можно было убивать противника разным оружием, убивать и убивать и за это получать очки. Можно было летать с небоскрёба на небоскрёб и парить в воздухе — делать всё, что невозможно делать в реальном мире.

Александра заметила, что Коля стал нервным, дёрганым, он уже не стремился присоединиться к их походу в храм, а уходил играть на компьютере. Когда Кузьма с отцом как-то зашли за ним, даже не сразу повернул головы, чтобы поздороваться. А когда наконец повернул — отец Борис отшатнулся: у ребёнка были страшные глаза. Не просто красноватые от напряжения, а страшные и пустые.

Коля стал заговаривать о смерти, и эти разговоры в устах раньше добродушного, смешливого мальчишки казались матушке Александре ужасными: как будто кто-то другой вещал привычным звонким голосом. Коля грустно вздыхал:

— Тётя Саша, а я скоро умру…

— Что ты, Коленька, ты ещё маленький, ты будешь долго жить!

— Нет, скоро умру… А умирать — это больно?

Александра страшно пугалась этих странных вопросов, и вот сегодня утром приступила к мужу с просьбой окрестить мальчика. Из-за этого и вышел спор. Отец Борис возражал, что он не может крестить ребёнка без согласия матери, матушка просила. Нехороший спор, когда они не смогли прийти к согласию.

Вечером заговорили о том же, но отец Борис уже принял решение: он предложил жене сугубо помолиться о том, чтобы крещение Коли состоялась:

— А на помощь мы с тобой позовём тяжелую артиллерию.

— Какую артиллерию?!

— Кузьма, иди сюда. Можешь помолиться за Колю, чтобы его мама разрешила ему окреститься?

Кузя ответ дал решительно:

— Да.

Он очень серьёзно отнёсся к просьбе, и отец Борис даже с некоторым удивлением наблюдал, как сын перед сном уединялся со своим маленьким молитвословом, молился, а потом возвращался в гостиную, сияя, как человек, выполнивший важное поручение. Он молился за друга.

И маленький белобрысый Кузя действительно оказался тяжёлой артиллерией — через три дня Алевтина сама зашла к соседям с просьбой окрестить сына:

— Он странный какой-то стал, и вопросы странные задаёт…

Колю окрестили, а в ближайшее воскресенье он исповедался и причастился вместе с Кузьмой.

Отец Борис и раньше молился за Колю как за родного в домашней молитве, а теперь стал вынимать за него частицу на проскомидии. Матушка тоже молилась за него, прибавляя к ежевечерним поклонам за семью поклоны за отрока Николая.

А через несколько дней предсказания Коли о скорой смерти чуть не стали явью. Услышав страшные крики соседки, отец Борис и матушка выбежали в подъезд и узнали: Коля играл несколько часов на компьютере в свои любимые игры, а потом, когда мать, наварив пельменей, позвала к столу, встал, но пошёл не на кухню, а к балкону. Принёс стул, открыл запертую наверху дверь, вышел на балкон, шагнул в пустоту с третьего этажа и упал на мокрый от дождя асфальт.

В больницу поехали немедленно всей семьёй. Навстречу вышел хорошо знакомый врач-реаниматолог Александр Иванович, высокий, худой, рыжеватая бородка клинышком:

— Здравствуйте, батюшка! Вы всей семьёй — к Коле, конечно? А он уже не в реанимации. Ему у нас делать нечего.

И после мёртвой паузы, почти весело:

— Да что вы напряглись так? Я вас, наоборот, успокоить хотел! Колька ваш в рубашке родился! В детское отделение отправили — и даже своим ходом пошёл! Ни сотрясения мозга, ни повреждения внутренних органов, ни внутренних кровоизлияний… Даже ушибов мягких тканей практически нет… Повредил кисть руки в запястье, поставили пластиночки. Так что слава Богу!

По дороге домой Кузя уверенно сказал:

— Я знаю: его Ангел-Хранитель спас! Хорошо, что мы его окрестили, — эх, и хорошо!

Позднее, когда Кузьма допытывался у друга, зачем он спрыгнул с балкона, Коля не мог ответить на этот вопрос. Он как будто не помнил прыжка, и сам был очень потрясён падением.

Отец Борис, рассказывая мне эту историю, печально вздохнул и закончил так:

— Блюдите убо, како опасно ходите… От тайных моих очисти мя и от чуждих пощади раба Твоего! Господи, спаси, сохрани и помилуй!

помощь

-------------------------------------------------------
Ольга Рожнёва
* - https://elitsy.ru/communities/
110271/2116018/
© content.foto.google.com


19.03.2024




ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU facebook twitter rss